Она. Это — она.

Теперь Амбель поняла. Она прижала семя к груди и вышла из пламени Источника Огненной Крови.

ГЛАВА 49

Прислонившись к стене пещеры, Вил и Эретрия наблюдали за мерцанием алого света Источника Огненной Крови. Яркий всплеск пламени — и Огонь исчез.

Вил и Эретрия прищурились, стараясь разглядеть что-нибудь во внезапно наступившей темноте. Они с трудом различили какое-то движение на вершине каменного выступа, там, где только что пылало пламя. Вил медленно поднял руку, сжимающую эльфиниты, — эльфийская магия ответила мерцанием синего огня.

— Вил…

Это была Амбель! Как потерявшийся ребенок, она выбиралась из мрака. Не обращая внимания на боль, что мучила его избитое тело, долинец рванулся к ней. Эретрия — следом за ним. Они подбежали к Амбель, когда та, спотыкаясь, спустилась с выступа и упала на их протянутые руки.

— Вил… — рыдая, пробормотала она.

Амбель подняла голову, волосы откинулись назад, открывая лицо. Глаза эльфийки горели алым пламенем Источника Огненной Крови.

— Глаза! — задохнулась Эретрия и поспешно отступила назад.

Вил поднял эльфийку на руки. Она была очень легкая, легче перышка, словно ее кости иссохли и осталась лишь тонкая оболочка плоти. Амбель плакала, уткнувшись лицом в плечо долинца.

— Вил, я ошибалась. Как я ошибалась! Это была не она. Это я. Это была я сама. Всегда.

Слова лились непрерывно и стремительно, как будто Амбель не могла совладать с их потоком. Вил гладил ее бледную щеку.

— Все хорошо, Амбель, — шептал он в ответ. — Все прошло.

Она подняла на него глаза, кроваво-красные, остановившиеся, ужасные.

— Я не понимала. Она знала… все это время. Она знала и пыталась… Она пыталась сказать мне, как-то дать мне понять… Но я ничего не понимала, я была так напугана…

— Не говори ничего. — Вил крепко обнял ее.

Внезапный беспричинный страх охватил долинца. Пора уходить отсюда. Надо выбираться на свет. Он повернулся к Эретрии:

— Возьми лампы.

— Вот. Они у меня, Целитель.

— Хорошо. Теперь скорее отсюда… — начал было он, но тут же оборвал себя — Элькрис. Семя. Смогла ли Амбель?.. — Амбель, — нежно прошептал он, — ты опустила семя в Огонь? Амбель?

— Да…— Она сказала это так тихо, что Вил едва расслышал ее.

«Но чего это ей стоило? — с горечью подумал долинец. — Что было с ней там, в Огне?.. Но нам надо спешить. Надо выбраться из этого лабиринта на склон Острия Земли, а потом еще вернуться в Арборлон. Там Амбель поправится. Там все будет хорошо. Обязательно будет».

— Хебел! — позвал долинец.

— Здесь, эльфин. — Голос старика был суровым и резким. Он появился из сумрака, неся Шлында на руках. — Лапа сломана. Может быть, что-то еще. — Слезы стояли в глазах старика. — Я не могу его бросить.

— Целитель! — Лицо Эретрии вплотную приблизилось к нему. — Как мы найдем дорогу обратно? Теперь, без собаки…

Долинец тупо уставился на нее, будто напрочь забыл о ее существовании и теперь не мог понять, кто она вообще такая. Девушка вспыхнула от стыда: она подумала, что Вил сердится на нее за то, что она отшатнулась тогда от эльфийки.

— Эльфийские камни, — наконец пробормотал он. — Они укажут нам путь.

Он прижал Амбель покрепче к себе и тут же скривился от боли, прошедшей волной по его избитому телу.

Эретрия схватила его за руку:

— Ты не сможешь нести эльфийку и одновременно искать дорогу. Дай ее сюда. Мне. Вил покачал головой.

— Я смогу, — возразил он. Он хотел, чтобы Амбель оставалась поближе к нему.

— Ну не надо упрямиться, — мягко убеждала Эретрия. — Я знаю, что она для тебя значит, Целитель. Я знаю. Но пожалуйста, позволь мне помочь. Дай мне понести ее.

На мгновение глаза их встретились в полумраке, и Вил увидел слезы, сверкающие на щеках девушки.

— Ты права. Одному мне не справиться.

Он передал Амбель Эретрии. Девушка крепко прижала к себе эльфийку, словно младенца, бережно и осторожно. Голова Амбель опустилась на плечо Эретрии — она заснула.

Они прошли назад, сквозь водопад, и дальше, тщательно выбирая дорогу по усыпанному камнями дну пещеры. Пот и кровь покрывали тело Вила, боль становилась сильнее. Когда они добрались до коридора, что вел из скалы наружу, Вил едва держался на ногах. Но времени на отдых не было. Они должны торопиться, если хотят еще застать Пека, ведь сегодня его последний день здесь, в Диких Дебрях. Им надо выйти из Оберега в Лощины, на склон Острия Земли, и сделать это до захода солнца, иначе маленький Крылатый Всадник улетит. А без Пека и Генвен им не добраться до Арборлона.

Все же Вил устроил короткий привал у самого входа в тоннель. Он пошарил в небольшом мешочке с целебными травами и корнями, что висел у него на поясе, и извлек темно-малиновый корешок весом примерно в шесть унций, похожий на плотно свитую спираль. Вил колебался. Сок корня избавит от боли, однако у него есть еще одно свойство: он вызывает сонливость, более того — Вил вообще может потерять сознание. И если это случится до того, как они успеют найти выход из этого лабиринта…

Эретрия молча наблюдала за ним. Он поглядел на нее, на хрупкую фигуру Амбель, которую девушка прижимала к себе, потом откусил кусок корня и начал жевать.

Они вновь побрели вперед, в темноту. Когда тоннель, по которому они шли, раздвоился, Вил поднял руку с камнями, призывая на помощь элъфийскую магию. Она протекла сквозь него, как прилив внезапного жара, закружилась в теле долинца и выплеснулась наружу. Как синий маяк, она вилась впереди, указывая дорогу сквозь лабиринт тоннелей. Путешественники шли следом — неясными тенями они устало влеклись сквозь мрак. Сначала долинец, Эретрия — сразу за ним, нежно прижимая к себе спящую эльфийку, Хебел со Шлындом на руках шел последним. Время тянулось медленно.

Сок корня уже начал действовать. Вил слабел с каждой минутой, ему казалось, что его тело слеплено из сырой глины; сознание тускнело — он помнил только одно: во что бы то ни стало надо идти. И все это время в его крови бушевала эльфийская магия: долинец чувствовал, как что-то неуловимо меняется в нем. Он уже не тот, кем был раньше. Магия прожгла его, оставив в душе невидимый, но ощутимый шрам, который уже никогда не исчезнет. Но сейчас только одно имеет значение: Амбель должна вернуться в Арборлон.

Они шли вперед вслед за ярко-синим огнем, коридоры, тоннели и лестницы пропадали во тьме у них за спиной.

Обессиленные и измученные, они наконец выбрались из Оберега на свет и воздух. Далеко на западе солнце медленно опускалось за лес, сверкая вспышками золотистого огня.

Вил задохнулся от отчаяния.

— Солнце… Эретрия!

Девушка подошла к нему, они вместе положили Амбель на землю и, усталые, опустились на колени рядом с ней. Эльфийка спокойно спала, за все время пути из Оберега она даже не пошевелилась.

— Эретрия… вот… — Вил шарил рукой под рубашкой. Глаза долинца слипались, язык во рту разбух, слова были невнятными. Изо всех сил стараясь не упасть, он достал серебряный свисток и протянул его девушке. — Вот… давай, дуй в него… быстрее…

— Целитель, я?.. — начала было она, но Вил поспешно схватил ее за руку:

— Дуй в него! — и, ослабевший, упал навзничь. «Слишком поздно, — подумал он. — Слишком поздно. День кончается. Пек уже улетел».

Вил засыпал, но рука все еще крепко сжимала эльфиниты, и он чувствовал, как острые грани камней врезаются ему в ладонь.

Эретрия поднялась на ноги, поднесла свисток к губам, потом недоуменно обернулась к Вилу:

— Звука нет! — Он кивнул:

— Дуй… еще…

Она подула и снова вопросительно уставилась на долинца.

— Смотри… — Вил показал на небо.

Хебел уложил Шлында на траву, огромный пес лизал его руки. Вил глубоко вздохнул и поглядел на Амбель. Жизнь как будто покинула ее — эльфийка лежала бледная, почти белая. Отчаяние охватило долинца. Он должен как-то помочь ей. Ему очень нужен Пек! Им всем нужен Пек! Если бы они шли чуть-чуть быстрее! Если бы боль не мешала ему! А теперь день кончается.